Page 267 - Русская Одиссея

Глава четвѐртая
КРОВЬ НА ОЛЕНЬЕЙ ТРОПЕ

Препятствие на ледяной дороге было воздвигнуто к полудню. Средней
величины ели, наложенные поперѐк, ощетинились остро торчащими сучьями
против невидимого пока врага. Новгородец уже отослал половину своих
воинов со Студѐным и Полночным для обустройства нового завала. Он
поглядел в сосредоточенные лица товарищей и успокоился: такие не дрогнут.
Поодаль от рубежа спокойно стояли возничий, оберегая от неожиданностей
оленьи упряжки. Всѐ было готово к встрече с незваными гостями.

Монголы не заставили себя долго ждать. Они ещѐ задолго до заката солнца
появились на белом покрывале скованной льдом реки.

- «Бешеные» прут!
- Вся волчья стая тут!
- Скромничают! По тропе токмо скачут!
- Не свернут! Иначе по брюхо коням будет, а то и по грудь. Лошади у
них мелкие...
Нескончаемой чѐрной змеѐй вытягивались азиатские завоеватели перед
горсткой защитников единственной дороги. Конная рать без всякой раскачки
решила одолеть незначительное для себя препятствие на пути к манящему
золоту, красивым девушкам и славе победы над Большим Иваном. Нукеры,
облачѐнные в железные и кожаные панцири, погоняя лошадей, достигли
заслона, и рой стрел засвистел над Обью. С грохотом падали на полном скаку
кони, и первые раненые обагрили своей кровью лѐд. Передние ряды монгол с
криками «Уррагх!» напоролись на сучья и разящие копья. Они валились
вместе с лошадьми, а сзади напирали всѐ новые и новые разъярѐнные
всадники. У завала образовалась невообразимая куча из ревущих и стонущих
человеческих и конских тел.
Последующие направили своих лошадей в глубокий снег, пытаясь обойти
безумный клубок смерти, но увязли, а русское оружие не знало пощады.
Тогда степняки спешились и, размахивая кривыми клинками, полезли через
павших и тяжелораненых наверх. Там их встретил дружный отпор высоких
бородатых воев, орудовавших длинными прямыми мечами и большими
топорами. Стена брони и острого железа пришлась «бешеным» не по зубам
— она стояла как заколдованная.
Прозвучали резкие удары в медные щиты, и наступающие отхлынули,
обливаясь кровью. Они присоединились к длинному и тесному затору из
галдящих и шипящих седоков, томящихся от бездействия в сугробах.
Ордынские лучники пытались засыпать стрелами несгибаемых ростовчан, но