Page 270 - Русская Одиссея

- Пусть едут нехристи — подержим в снежном стойле!
- Попадут на кровавый пир!
А сотник, подняв свой меч, покрытый зазубринами, призывно крикнул:
- Выручим дружину! Умрѐм с честью!
Озлобленные монголы, уже хорошо понимая, что основные силы русских
уходят от них всѐ дальше и дальше, без раздумий ринулись на небольшое
укрепление. Тѐмная масса азиат навалилась на славян, блестя в ночи
кривыми клинками. Опять звенела сталь, и пели смертельную песнь стрелы.
И падали, падали люди, пронзѐнные холодным металлом. Возле
сражающегося Никонора рухнул, обливаясь кровью, даур Агда, но стояли,
как скалы, одетые в броню поморы Еремей и Пахом. Последний оплот
ростовской сотни держался перед беснующимися ордынцами, как
заколдованный, хотя и чудо-богатырей становилось всѐ меньше. Когда
горстку героев кочевники вновь стали окружать, пробиваясь по снежной
целине, Новгородец вынужденно приказал изнемогающим от ран и усталости
соратникам:
- В сани! Будем отстреливаться!
И они побежали к ожидающим упряжкам: спотыкаясь, падая и снова
подымаясь, отчаянно крича:
- Мы ещѐ попортим им кровушки!
- Табунщики запомнят нашу сотню!
Едва тронулись сани, как монголы, перебравшись через трупы, сели на
коней и возобновили преследование. Они мчались, на ходу посылая в
сторону удаляющихся длинные стрелы. Русские отвечали тем же. Свистящая
смерть вырывала из этой сумасшедшей гонки то человека, то оленя, то коня.
На павших со всего маха налетали визжавшие от ярости всадники. Сразу
образовывалась храпящая и кричащая куча из людей и лошадей. Следующие
за ними нукеры были вынуждены каждый раз спешиваться и растаскивать с
дороги убитых и покалеченных. Только потом начиналась новая погоня.
Каждая остановившаяся упряжка с израненными ростовчанами была лѐгкой
добычей «бешеных», но монголы всѐ-таки теряли и теряли главное —
золотое, драгоценное время...
Сражение героического отряда продолжалось до зари. На рассвете упали
последние загнанные олени. Из саней с трудом вылезли, покачиваясь от
усталости и потери крови Новгородец, Студѐный и Полночный. Отбросив
уже ненужные луки и пустые колчаны, и взявшись за мечи, русские спокойно
ждали своей смерти, перегородив собой оленью тропу.
На удивление сотника и двух поморов, степняки с ходу не вступили в бой.
От верховых отделились трое ездоков: Хорон, Берке и Акинф. Не доехав до