Page 271 - Русская Одиссея

пеших локтей сорок, остановили коней, всматриваясь в бесстрашных воинов.
Новгородец, утирая кровь, вызывающе громко заговорил:

- Ты проиграл, Хорон! Ты упустил дружину!
Витязь перевѐл дыхание и, стараясь, задержать монгол на разговоре,
продолжал их унижать и одновременно убеждать в бесполезности
дальнейшего преследования:

- У Большого Ивана нынче много саней и оленей — ведь он при золоте.
У тебя же кони долго не продержатся в энтих краях.

Наконец, Никонор показал рукой на север, где весь горизонт заволокли
тѐмные снежные тучи, и выкрикнул:

- Само небо, скорый буран — всѐ супротив вас!
Дородный перевѐл уничтожительную речь ростовского сотника
предводителю «бешеных». На бронзовом лице тысячника не дрогнул ни один
мускул, лишь ноздри хищно раздувались. Он переглянулся с Берке и жестом
подозвал нукеров. Перед русскими выстроились конные монголы с луками
на — изготовку, и по знаку Хорона они выпустили стрелы в упор...
Усилился ветер. Закружился густой снег. Он скрыл с глаз кровавую обскую
дорогу. Белый саван навсегда укутал на чужбине боевую сотню ростовской
дружины.

Глава шестая
ЗАЛИЗЫВАЯ РАНЫ

Поредевшая в боях тысяча «бешеных» смогла проехать вперѐд ещѐ пару
поприщ и успела лишь выставить вдоль оленьей тропы войлочные палатки,
как завыл и загудел снежный вихрь. Земля и небо смешались в одну
сплошную белую круговерть.

В холодной, занесѐнной сугробами, походной юрте Хорона сидели
закутанные в меха он сам и семеро его уцелевших сотников. Шли доклады
предводителю о тяжѐлых потерях.

- Мы лишились трѐх сотен лучших нукеров! — возмущѐнно
воскликнул тысячник, подсчитав убитых. — Да столько же, если не больше
раненых! Куда их девать, если продолжим погоню?

На этот вопрос посыпались различные предложения от подчинѐнных:
- Отправить увечных в ближнее хантское стойбище.
- Лучше в степь. В верховьях Оби они быстро поправятся под

присмотром кипчаков.
- А мы переждѐм метель и добьѐм урусов!