Page 262 - Русская Одиссея

пришедших проведать свою родню. Число заложников увеличивалось.
Промозглая осень окончательно сменилась холодной и вьюжной зимой.

Притаившиеся ордынцы томились от безделья. В один из таких долгих
вечеров Хорон, как барс в запертой клетке, метался по закопченному
хантскому чуму, едва не затаптывая маленький костѐр в середине жилища.
Единственный присутствующий при этом мудрый Берке смиренно сидел на
оленьей шкуре, тихо посмеивался и уговаривал:

- Терпение, мой мальчик. Большой зверь стоит того, чтобы охотник
помучился в ожидании его появления. Урусы — не крылатые мангусы. Я
уверен: они объявятся на Оби.

- Но зима во всю идет! — нервно отвечал тысячник. — А этих
проклятых хантов всѐ нет!

- Ещѐ раз терпение. Мимо великой реки Большому Ивану не пройти...
Старый Берке оказался прав. Когда начался третий по счѐту буран, из
снежной мглы к посѐлку выскочила усталая оленья упряжка. Дозорные
нукеры в длиннополых овчинных шубах приволокли двух хантов в чум, где
остановился тысячник. Следом прибежали кипчаки-толмачи. Допрос был
недолог, Хорон ликовал:

- Мудрость Покорителя Вселенной безгранична! Урусы найдены там,
где и указал Батухан!

В тот же день предводитель собрал у себя всех сотников. Он восседал на
кипе оленьих кож и торжественно оглядывал подчинѐнных. Хорон добился,
чего хотел от хантов, теперь дело было за монголами.

- Мои храбрые багатуры! — напыщенно заговорил военачальник. —
Большой Иван с шайкой сейчас на Оби, напротив устья реки Кеть, в трѐх
дневных переходах отсюда. Они, как и мы теперь, спасаясь от бурана,
вынужденно сидят в каком-то стойбище и пережидают непогоду. «Бешеные»
должны выйти на обский лѐд значительно раньше урусов и не медлить.
Станем скакать и днѐм, и ночью. Орлами упадѐм на головы ничего не
подозревающего врага.

Сотник Берке тут же дополнил тысячника:
- Сейчас оленью дорогу по реке завалил снег. Будет лучше, если тысяча

использует хантов и упряжки для прокладки торного пути. Да и в других
встречных селениях нам пригодятся жители и особенно их олени...

После этих слов раздался дружный смех монгол, как раз собиравшихся
поужинать жареной олениной. Хорон, улыбаясь вместе со всеми, ещѐ больше
подзадоривал нукеров:

- Мы, хорошо отдохнув и отъевшись, обязательно отомстим урусам за
разгром кочевья Ори-Фуджинь и за смерть соплеменников. Нам достанутся