Page 32 - Мурзин А. Э.«Уральская толерантность». Культура межнационального единства в регионе

сии было искусством дворянским – уральские губернии не
были дворянскими.

Хозяева заводов на Урале не жили (дворянство со-
ставляло в Пермской губернии только 1% населения). Со-
циальная структура населения была однородной: новые
промышленники (вчерашние купцы, крестьяне, мастеро-
вые), как правило, сохраняли тесные связи с народной сре-
дой. Той светской дворянской культуры, к которой при-
надлежало творчество Пушкина и Лермонтова, в крае не
было. Соответственно, “своих” певцов у Урала не на-
шлось»30.

Но так или иначе, надо признать, что природа
«уральского феномена» не была понята, существо его не
было выражено, не нашло отражения в российском обще-
ственном сознании. Тогда как, скажем, Рудные горы –
центр горнорудной промышленности в саксонских Аль-
пах – навсегда вошел в историю в качестве «кузницы Ев-
ропы», индустриальная слава Англии была возвеличена в
определении ее как «мастерской мира». Для Урала же не
было найдено имени, которое бы указывало на его значе-
ние, определяло его место в общероссийской и мировой
культуре. Главная причина этого видится все-таки в том,
что Урал не вписывался в общую картину русской жизни,
словно бы выпадал из нее: «В XIX веке в русской литера-
туре и искусстве была создана романтическая поэтика
Кавказа, возник колоритный образ Малороссии и мрачная
таинственность Петербурга, открыта красота средней по-
лосы России, воспета величественность Волги и тихое
обаяние «московских двориков». Урала же для русского
искусства будто бы не существовало в это время вообще.
Когда столько внимания с петровских времен было уделе-
но стремлению России на Запад, отечественная культура

30 Мурзин А. Э. Советский миф в судьбе Урала / Урал. гос. пед. ун-т. – Екате-
ринбург, 2004. – С. 18–19.

31