Page 317 - Русская Одиссея

- Выход один: вверх по Каме, — невольно подталкивал своих друзей
Фѐдор — Затем лесами к новым новгородским землям. Как-то в Ростов
Великий приходили торговые гости из тех глухих мест. Я видел купца из
Великого Устюга, который, правда, принадлежит Владимиро-Суздальскому
княжеству. Он дюже хвалил свой далѐкий край. Лесные просторы там,
почитай, безлюдные и бесконечные. Богаты они и рыбой, и зверем.

- Ты лучше сказывай, где нам скорей новгородцев встретить, —
настаивал, сверкая глазами, Балагур. — А то ежели ещѐ раз «бешеные»
достанут нас — некому будет панихиду служить.

- Поведал мне тот купчина, — вспоминал Книга, морща широкий лоб,
— будто новгородские промысловики уже добирались до притоков Камы и
толковали с тамошними жителями — пермяками[6]. И мы их увидим и
вызнаем про новгородцев.

- Какого пермяки нраву? — забеспокоился было Семѐн. — Нас ведь кот
наплакал.

Фѐдор неожиданно рассмеялся и замахал руками:
- Смирный народ, а обличьем люди те схожи с твоим другом Ухватом

— светловолосые. Токмо ростом пермяки невелики и худосочны.
- Ну, ты несѐшь! — недоверчиво воскликнул Огонѐк. — Ври да знай

меру.
- Правда! — всерьѐз заговорил Книга. — Энто тебе не Азия, где все

черноволосы. Первые селения пермяков уже близки. Я толковал об них с
вогулами.

- Дело ясное, — молвил Алексеевич. — Идѐм в Великий Устюг иль
поклонимся Господину Великому Новгороду, чтобы взял нас, сирот, под
свою длань...

Третья глава
НА КАМЕ

Тѐплым августовским днѐм русский речной караван вырвался из горных
теснин к широкой камской долине. В устье Чусовой путешественники
сделали остановку, заметив неподалѐку, на берегу огромной Камы, посѐлок
пермяков. Их дома были столь необычны, что привлекли всеобщее внимание
ростовчан. Данила Ухват изумлялся:

- Не то изба, не то шалаш! Не разберу!

6 Пермяки — ныне коми, народ, живущий в северных
лесах к западу от Уральских гор.