Page 320 - Русская Одиссея

была доведена — он ведѐт путников в верховья Камы правым берегом.
На заре ростовская вольница собралась на диком берегу Камы. Впереди

был пеший поход. Люди ощущали себя одной большой семьѐй, прошедшей
бездны испытаний и готовой к новым невзгодам во имя великой цели. Лица
земляков отражали и волнение, и тревогу. Иван Алексеевич вскочил перед
ними на прибрежный седой валун и проникновенно сказал:

- Дорогие мои! Мы уходим в последний пеший поход, который
приведѐт нас к землям Великого Новгорода. Токмо скорые переходы могут
спасти дружину. Потому, сильные, помогайте слабым, и мы вместе пройдѐм
Каму и одолеем весь путь.

Одобряющий гул голосов был ему в ответ:
- У нас одна судьба на всех!
- Целуем большой крест за наше единение!

Люди стали по очереди прикладываться к серебряному кресту, который
держал Книга. Фѐдор творил молитву, прося Всевышнего о помощи.
Ростовчане, опустившись на колени, молились о своѐм спасении. После все
встали и засобирались в дорогу.

Иван Алексеевич быстро подхватил пожитки с земли и пошѐл с женой по
береговой тропке вслед за Ижмой и Книгой. Фѐдор, обернувшись к Ивану,
хмыкнув, проговорил:

- Сейчас я хорошо понимаю изречение древних греков: «Движенье —
энто жизнь»...

Угасающее лето и хмурая осень слились для ростовчан в один длинный
томительный переход. Они с трудом устраивались на ночлег и сразу
проваливались в глубокий спасительный сон, им не было дела до суровых
красот пермского края, окружавших их с раннего утра до поздних сумерек.

Чувство голода ослабляло странников, но Огонѐк, Ухват с крестьянами
неизменно где-то добывали, а чаще выменивали еду. По крайней мере, рыба
всегда присутствовала в походных котлах, за что добытчиков искренне
благодарили, особенно старые мастера.

- И когда они успевают, — удивлялся седой Ослябя Золотник,
обращаясь на привале к Ольге Красе. — И днѐвок нет, а пища есть.

Ольга, сверкая белозубой улыбкой, весело отвечала:
- Кудесники у нас — что Огонѐк, что Ухват.

Им вторил Фрол Рязанский, высокий жилистый рязанец с большой
окладистой бородой:

- Из топора и то суп сварят.
Краса невольно вздохнула:

- Я кору готова грызть, лишь бы не повстречаться более с мунгалами...