Page 193 - Русская Одиссея

Глава шестая
СНОВА БОЛЬШОЙ ИВАН

Не успел застыть в небесной синеве последний крик незадачливого
Торгула, как около высокого шатра вновь послышались вопли. На этот раз
кричала женщина. И не простая монгольская женщина, а вторая по влиянию
в огромной кочевой державе. Мать Батыя не впускали к Великому хану его
верные слуги. Узнав, кто слѐзно просится на срочный приѐм, Туракина и
Гаюкхан в один голос решили принять просительницу, предвкушая
наслаждение увидеть плачущую соперницу.

Знатная ханша, полная гнева, ворвалась в шатѐр, таща за собой
запылѐнного пожилого гонца, который подобострастно кланялся всем налево
и направо. Ори-Фуджинь, представ перед владыкой, завыла и запричитала:

- Пусть унесут урусов ночные мангусы! Пусть попадут они в руки
тургаудов для страшной казни...

Злорадно улыбаясь, Туракина остановила этот поток проклятий громкими
приказаньями:

- Слуги, успокойте достойную ханшу и дайте воды! Гонец!
Рассказывай, что стряслось.

Тот, стоя на коленях, доложил о налѐте отряда Большого Ивана на родовое
гнездо Батухана. Юный каган взвизгнул, услышав знакомое имя:

- Опять Большой Иван! У нас на Родине?!
Ханы, сидевшие у ног повелителя, негодуя, зашипели:

- Мы все оскорблены!
- Покорители мира не должны такое прощать!
Гаюкхан, отойдя от первых бурных чувств, нагнал на себя напыщенный
вид и строго спросил посланца:
- Что ты про них ещѐ знаешь?
Понурый монгол в запылѐнном халате смиренно ответил:
- Урусов около четырѐх сотен. Они, захватив табуны, устремились на
закат солнца, видимо, домой.
- Несчастный! Ты забыл главное! — злобно закричала Ори-Фуджинь,
дѐргая себя за косы. — Беглые рабы нашли и похитили все наши семейные
драгоценности: золото, серебро, всего не перечислишь...
- Жаль тебя — злорадно заговорила Туракина. — Зачем, почтенная, ты
держала под Каракорумом тысячу «бешеных»?
- Они здесь крутились, пока шли выборы кагана! — выпалил без тени
сомнения возмущѐнный Великий хан. Он, поддерживая свою
проницательную мать, логично предположил: — Если бы эти опытные воины