Page 192 - Русская Одиссея

владыки. Это случилось не скоро. Наконец, его окликнули.
Первое, что увидел с порога темник — был сверкающий золотом и

драгоценностями монарший трон. На нѐм восседал почти мальчишка, по
прихоти судьбы занесѐнный на вершину земной власти. Торгул,
растерявшийся при виде нового кагана, и от переживаний за прошлые свои
неудачи совершил непоправимое — запнулся за порог[3] величественного
жилища. Он лежал, уткнувшись лицом в персидский ковѐр, и с ужасом
осознавал новую роковую ошибку. До этого в шатре шѐл разговор между
приближѐнными Великого хана, но, когда грузный военачальник неловко
упал — наступила мѐртвая тишина. Гаюкхан вскочил с места и с яростью
стал теребить рубиновые пуговицы на своѐм шѐлковом чапане. От гнева его
безбородое широкое лицо покраснело, и он, топнув ногой, с негодованием
воскликнул:

- Ты совершаешь одно преступление за другим! Ничтожный, ты так и
не выполнил последнюю волю моего незабвенного отца!

Новоиспечѐнный каган посмотрел на ханов и мудрую Туракину, которая
молча кивнула, подбадривая сына. Тот, отпив из чаши бодрящего кумыса,
вошѐл в охотничий азарт и заорал, как на весѐлой пирушке:

- Где мой флот?! Говорят, на твоих глазах он превратился в дым! Кто
его сжѐг?!

- Это... Большой Иван... — несвязно залепетал бывший предводитель
тьмы.

- Один?! Ты — желтоухая собака! — наслаждался своей
вседозволенностью властолюбивый юноша. — Сколько их было?

- Большой Иван и несколько сот его безумных урусов, — стонал
трясущийся от страха Торгул. — Они уплыли от погони.

- И ты позволил им спалить флот и отбыть в неизвестном направлении,
— не унимался Гаюкхан и, глядя на мать, которая подавала знаки, как
поступать с виновным, выпалил: — Темник достоин смерти и за долю того,
что он натворил! Эй, тургауды!

Великий хан сделал жест охране, что пора умертвить несостоявшегося
покорителя Японии. Два дюжих монгола схватили отбивающегося в истерике
военного преступника и играючи вытащили его из шатра. Они притянули
пятки сопротивляющегося Торгула к затылку и навалились на осуждѐнного.
Сухой треск ломающегося позвоночника и невообразимый вопль известили
округу, что воля нового кагана исполнена.

--------
[3] Запнуться за порог – было преступлением гостя перед хозяином, особенно
если последний являлся ханом. Нередко это кончалось смертью.