Page 189 - Русская Одиссея

Глава четвѐртая
НА ГОРНЫХ ПЕРЕВАЛАХ

По северным отрогам Яблонова хребта, поросшего хвойным лесом,
пробиралась гонимая ростовская дружина. Сторонники ехали по извилистой
тропе, следуя свежим зарубкам, оставленным Агдой. Даур увѐл передовую
сотню Фѐдора Книги на запад к другому проходу. Ту тропу необходимо было
прикрыть с юга от степных преследователей.

После трѐх дней скачек, боѐв и постоянных тревог русские
путешественники, сопровождающие обоз, почувствовали некоторое
облегчение. Они знали, что их хрупкий покой берегут в дозорах товарищи и
надѐжный природный щит — длинный лесистый хребет.

Иван Алексеевич на этом переходе находился в середине «русской орды»
бок о бок со своей возлюбленной Ольгой, сидящей на белой кобыле арабских
кровей. Спутники позади понимающе улыбались и восхищѐнно говорили:
«Что за пара!». Краса в парчовой зелѐной куртке с развевающимися
белокурыми волосами мило смеялась, и алый румянец не сходил с еѐ нежных
щѐк. Алексеевич в нарядной малиновой рубахе непринуждѐнно шутил со
своей ладой, не спуская с неѐ влюблѐнных глаз. Им вторила цветущая и
благоухающая природа заливистым птичьим щебетом, возвещая
бесприютным странникам о радостях оседлой жизни.

К концу второго дня пути по горам, следуя вдоль кряжа, обоз вышел к
новому перевалу и торной тропе, ведущей в монгольские степи. Тропа с
южной стороны хребта была уже перегорожена внизу внушительным
завалом из камней и стволов деревьев. Там держала оборону посланная
вперѐд сотня Фѐдора. Из неѐ два десятка молодцов находились вверху на
перевале вместе с лошадьми. Они-то и встречали уставший с дороги отряд
Алексеевича. Вперѐд, к предводителю дружины, подошѐл высокий, безусый
юноша лет восемнадцати. Мужественного вида парень был одет в арабский
плащ, а на груди тускло поблѐскивала кольчуга. Он гордо тряхнул длинными
льняными волосами и громко сказал:

- Ежели помнишь — я Антип Лихой. Меня здесь Фѐдор Книга оставил
за старшего. Алексеевич, мы тут уже ратились. Табунщики чуть было не
завладели перевалом, но наша сотня не дала им подняться наверх и согнала
вниз — обратно в степь. Книга с Агдой сейчас у завала.

Алексеевич обнял плечистого молодца и поблагодарил всех:
- Спасибо, родимые, — хвала вам!

Затем Иван, найдя глазами Гаврилу, махнул ему:
- Молчун, айда со мной. Остальным роздых — до рассвета!