Page 185 - Русская Одиссея

Глава третья
ПРИРОДНАЯ КРЕПОСТЬ

Едва рассвело, русский стан пришѐл в движение. Предводители меж собой
договорились, что Никонор и Гаврила со своими людьми некоторое время
посторожат переправу, а затем налегке догонят остальных.

Громадный лошадиный обоз, подымая клубы пыли, тронулся к далѐкой
горной цепи, едва виднеющейся у северного горизонта. Фѐдоровы юноши,
красуясь перед десятью «жемчужинами», как восхищѐнно называл ростовча-
нок Максим Балагур, носились из стороны в сторону, всматриваясь в
степную даль.

К полудню передовой дозор обнаружил вдали стадо овец и табун коней.
Их угоняли на восток несколько верховых монгол. Если с лошадьми у
табунщиков никакой беды не было, то с отарой овец было трудно совладать.
Они совсем медленно, как и подобает этим животным, тащились по равнине,
несмотря на все старания погонщиков. Семѐн Огонѐк кинулся к вожаку:

- Ядрѐна Матрѐна! Грех пройти мимо такого добра!
Его поддержали ростовские крестьяне:

- Алексеевич! Давай, мы сгоняем!
- Скотинка сама просится в руки!
Иван, молча кивнул, пряча улыбку от рыжего сотника, который нередко
вызывал у него добродушный смех. Крестьяне, захватив с собой заводных
лошадей, бросились догонять вожделенное стадо. Кочевники от бессилья
перед налетевшим врагом, выпустив по стреле, кинули овец, умчавшись
оберегать скакунов. В отряде Семѐна воины подобрались такие же
проворные и ухватистые, как и он сам. Бедные животные и опомниться не
успели, а им уже сноровисто связывали ноги и забрасывали на спины
запасных коней, деловито приторачивая к сѐдлам. С залихватским посвистом
возвращались довольные налѐтчики. Особо радовался белокурый помощник
Огонька Данила Ухват:
- Котлы у нас великие, в самый раз по животинке!
Ему вторили разгорячѐнные удачей мужики:
- Пришѐл черѐд овечек!
- Нежное мясцо нам досталось!
Между тем, «русская орда» стремительно приближалась к горам,
покрытым лесом. На короткой остановке за трапезой Иван Алексеевич и
Фѐдор Книга спросили у сидевшего с ними Агды:
- Есть ли проходы в энтих горах?
- Рядом есть большая тропа, ведущая к перевалу, — улыбнулся даур, —