Page 149 - Русская Одиссея

Скрытно, не выходя к Амуру, продвигались гольды с русским отрядом.
Шли тайными тропами по густому лесу до самого посѐлка Армы.

Плавно кружился снег, падая белыми хлопьями. На привале был совет.
- Все наши прежние следы у реки занесены, — удовлетворѐнно говорил

Никонор, обращаясь к Ивану.
- То нам на руку, — размышлял Алексеевич, — ловушка для

табунщиков, мыслю, знатная получится. Место перед стойбищем больно
подходящее: с двух сторон непроходимый лес, с третьей — крутой берег
Амура, так что зайдут мунгалы к селению по узкой открытой полосе между
чащобой и рекой.

- Верно! — горячился Новгородец. — Моя сотня и замкнѐт их в
ловушку. Фѐдоровых стрелков спрячем в снегу за прибрежными кручами.

- Но бой начнут гольды, — предупредил соратников Иван. — Пусть
они для приманки выложат на холме разные меха, да пуще кланяются
степнякам — тем нравится. Главные силы гольдов схоронятся в лесу и в
нужный час ударят по опешившим ворогам.

- Охотникам и рыбакам долго не выстоять супротив воев, —
продолжил его мысль Никонор, — значит, грядѐт наш черѐд.

- Мы с разных сторон выйдем, — улыбался ростовский вожак. —
Больше из луков будем бить. Да я тут одну штуку удумал...

К русским воеводам подошѐл Арма. Поведав ему план, Иван ещѐ настоял
на том, чтобы русским были переданы собачьи упряжки с возничими. Старик
безропотно кивал головой на всѐ, что ему переводил Фѐдор. Гольд уповал на
мудрость и силу высоких бледнолицых воинов. Он вспоминал, как они
мастерски владели своим грозным оружием, выполняя на стоянках
различные боевые упражнения. Вера в чужестранцев не покидала
старейшину.

Не доходя до знакомого селения, ростовчане скрытно устроились в лесной
чаще. К ним отовсюду стекались вооружѐнные гольды для долгожданной
мести своим поработителям. Стан союзников увеличивался.

Морозный день прошѐл в томительном ожидании. Дозорные с устья
Сунгари приносили одну и ту же весть: отряд монгол стоит на прежнем
месте, видимо, дожидаясь, когда амурский лѐд окрепнет. На совместном
совете русских и гольдов было решено к следующему утру занять укромные
места для ратной встречи сборщиков дани.

Багровая заря высветила верхушки заснеженных елей. Предводители едва
начали расставлять людей, как заметили дозорного, стремительно мчащегося
на собачьей упряжке. Возничий, подъехав, что-то взволнованно кричал
своим сородичам. Иван Алексеевич, глянув на Фѐдора Книгу, спросил: