Page 148 - Русская Одиссея

Сунгари. Они сообщили, что с той стороны ещѐ толком не замѐрзшей реки
появился отряд степняков, которые остановились и явно дожидаются, когда
окрепнет лѐд, чтобы перейти к нам. Кочевники показались в наших суровых
краях в то же время, как и в прошлый раз, но просчитались. Нынче зима не
студѐная, и Мурэ только-только встала. Снег больше не идѐт, и, по всем
приметам, ночью ударит мороз. Монголы скоро доберутся до моего
стойбища. В наших селениях две сотни охотников и рыболовов, а их одна
сотня, но без вас мы погибнем.

Пожилой гольд внимательно оглядел лица русских. Как только Фѐдор
перевѐл последние слова Армы, собравшийся народ заволновался:

- Надо помочь! Руки чешутся по аспидам!
- Врасплох бы их взять — как они нас в Ростове Великом!
Когда крики поутихли, поднял руку опытный воин Никонор Новгородец и
сказал всем:
- Я хочу отомстить табунщикам за брата. Мыслю, с нашей стороны
хватит и двух сотен — моей и Книги.
- Добро! — поддержал Алексеевич и отдал приказ: — Сбираться
немедля! Оружие — в сани и в нарты. Налегке пойдѐм, чтобы к утру на месте
быть. В пути обсудим, как сподручней ворога одолеть, да своих не потерять.
К ночи похолодало. Ростовский лагерь провожал на ратный подвиг свои
сотни. Иван Алексеевич, уходя на бой, наказывал Семѐну Огоньку и Гавриле
Молчуну заниматься неотложными делами по хозяйству и охотиться, но
первым делом перевести лагерь в лесную чащу — подальше от посторонних
глаз, а на амурский берег и вовсе людей не выпускать. Семѐн, мечтательно
вздохнув, предложил Ивану:
- Вот бы пригнать сюда мунгальских коней со всеми пожитками: шубы
овчинные...
Алексеевич укоризненно ответил:
- Эх, Огонѐк! Делишь шкуру неубитого медведя. Думаешь о пожитках,
а на кону наши жизни. Да и как ты в тайге, зимой с большими снегами
прокормишь даже неприхотливых мунгальских коней?
- Хоть в чѐм-то лошадки нам помогут и на том спасибо, — не
соглашался рачительный сотник. — В лютую стужу, на худой конец, под нож
пойдут — всѐ не голодом будем.
- Ладно, Семѐн и Гаврила, прощайте, авось до скорого.
От тѐплых лагерных огней в темноту непроглядной ночи стали уходить
воины. Провожавшие старались их подбодрить:
- Крепко бейтесь, земляки!
- Всыпьте супостатам за родную землю!