Page 145 - Русская Одиссея

Вернувшись в ночной стан, ростовские рыбаки и охотники вознесли к
небу молитву, славя Господа Бога за ниспослание помощи в ловле рыбы и
добыче зверя.

Выспавшись, на следующее утро путешественники продолжили свой путь
по реке. Легко передвигаясь, скользили по льду гружѐные сани. На сытый
желудок, да при ясной чуть с морозцем погоде народ тянуло на разговоры.
Все взоры, конечно, приковывала Мурэ: наперекор наступившей зиме,
великая река так ещѐ и не замѐрзла на быстрой стремнине, неся на восток
обломки льдин и шугу[3].

Время до полудня прошло быстро. С головы колонны донеслись голоса:
«Роздых!». Люди побросали верѐвки и уселись на сани перекусить. Максим
Балагур, неугомонный по части выдумок, подбежал к сотникам. Весѐлый
оружейник, картинно поклонившись, обратился к ним, сняв треух:

- Доколе, воеводы, нам идти вдоль реки и мурлыкать? Оскомину
набила энта Мурэ — будто путнего имени ей дать нельзя. Ты бы хоть, Книга,
покумекал — ведь учѐный муж.

Добродушный смех раздался ему в ответ. Иван Алексеевич с серьѐзным
видом подыграл Балагуру:

- И то правда, не пристало нашей дружине мурлыкать, величая такую
реку. А идти по ней, говорят, ещѐ цельную зиму. Давай, Фѐдор, поразмысли,
уважь народ.

Толмач, помолчав, откликнулся:
- Реку называют по-разному: Эмур, Мамур, Мурэ... Мунгалы кличут

Хара-Мурень. Выходит, и нам не грех энтой кормилице и путеводной
ниточке к Мунгалии дать достойное имя.

Максим, довольный, что озадачил сотников, хлопнул шапкой по колену,
взгромоздил еѐ на голову и, уходя, сказал Фѐдору:

- Книга, помысли, а то к марту мы котами станем…
Ноги путешественников в тѐплых унтах упорно мерили поприще за
поприщем. Русский толмач, шагая рядом с вожаком, предлагал ему новые
названия реки и почти тут же добавлял:

- Да всѐ не то, надо бы поблагозвучней. — Вдруг он остановился и,
подняв руки, закричал: — Нашѐл! Амур!

- Верно! Амур-батюшка! — сразу согласился Иван.
Фѐдор взахлѐб стал пояснять новое для русских слово:

- Амур — энто бог любви у римлян. Ежели там кто влюбится, то
говорит, что амур пронзил его сердце своей стрелой.

--------
[3] Шуга – ледовое крошево.