Page 143 - Русская Одиссея

принадлежит старейшине...
Бия захрипела и прерывающимся голосом ещѐ успела сказать:
- Иван, закрой мои глаза и поцелуй на прощанье. Прошу, не откажи!
Растроганный Алексеевич наклонился к женщине и исполнил еѐ

последнюю просьбу. К ним подбежали встревоженные гольды b русские.
Фѐдор передал слова Бии Одэхе, и тот заверил ростовчан, что всѐ исполнит.
А светлорусый Иван, поднявшись, оглядел мутным от слѐз взором
собравшихся, тихо и печально молвил:

- Отошла в мир иной наша Бия...

Глава вторая
РУССКИЕ НАЗЫВАЮТ ВЕЛИКУЮ РЕКУ

Дни становились всѐ короче и короче, а лѐгкие морозы часто сменялись
оттепелями. Зима не спешила предъявить свой суровый нрав, будто нарочно
откладывая стужу до декабря.

По северному берегу Мурэ медленно проходила длинная цепочка
путников, волокущих сани и нарты. По левую руку от них с несмолкаемым
скрежетом и шумом продвигался мощный встречный поток воды и льда.
Непокорѐнная середина огромной реки казалась неодолимой для нынешних
морозов.

- Знатная погодка! — закряхтел Семѐн Огонѐк, сравнявшись с Иваном
Алексеевичем, и, бросив лямку саней, провѐл рукавом армяка по
вспотевшему лбу. — Вот Арма молодец — не тащит свои нарты, а сидит в
них, да на собак покрикивает.

- Поживи тут — и ты заимеешь, — улыбнулся Иван, глядя на собачью
упряжку гольда, но потом заговорил о другом — Зима и впрямь не
торопится: — ни мороза, ни пурги. Тишь, да Божья благодать. В такие
чудные дни надо поболе двигаться, а в непогоду отсиживаться.

- Так оно, — сняв треух, почесал затылок Семѐн, — припасы токмо
иссякают.

Подошедший Фѐдор Книга, услышав эти слова, оживился:
- К вечеру дойдѐм до посѐлка гольдов, где Арма обещал помочь с едой

для дружины. Да и днѐвку бы сделать — глядишь, на охоту и рыбалку
сходили бы?

На это предложение Иван кивнул:
- Добро, без припасов нам беда.

В ближнем селении, где хорошо знали старейшину Арму, русских