Page 130 - Русская Одиссея

смогли хоть как-то обсушиться, обогреться и просто выспаться. На закате
лагерь окутала пелена едкого дыма от шипящих костров — нигде не было
сухостоя. Путешественники с трудом разводили огонь, который занимался
лишь от берѐзовой коры. В низине, куда ни посмотришь, разлилось
безбрежное море, и только верхушки деревьев указывали на
неестественность этого водоѐма.

К предводителям дружины, в раздумье стоявшим у возникшего потопа,
подошли два друга помора — Еремей и Пахом. Еремей грустно улыбаясь,
предложил:

- А что, воеводы, не пора ли плоты ладить?
- Добро, но после, — рассудил Никонор и посмотрел на Фѐдора: —
Книга бает, будто большая Уссури течѐт в полночную сторону. Вот на ней и
поставим плоты, да и поплывѐм, пока лѐд реку не схватит.
Студѐный с уверенностью предсказывал:
- Спадѐт к утру вода. Тогда и тронемся в дорогу по холмам, да по
взгоркам.
Бывалый в разных передрягах на новгородском севере помор Еремей не
ошибся. Отдохнувший отряд, выйдя на заре, смог продолжить путь. Белѐсый
туман, клубившийся над водой, создавал сказочную картину, в которой,
казалось, былинные богатыри брели по сонному лесному царству.

Глава пятая
СТОЯНКА НА УССУРИ

Через день русские с трудом выбрались из леса, заваленного деревьями,
корневищами и сучьями. Усталые путники увидели широкую реку. Уссури
несла мутные воды мощным потоком, не вошедшим ещѐ в свои берега после
наводнения. Сыновья Дункая уверяли, что ниже по течению будет селение, к
которому они так долго вели дружину.

Ближе к вечеру измученные путешественники почувствовали со
встречным ветром запах костра. Иван Алексеевич сказал своим соратникам:

- Негоже, браты, тут вставать. До посѐлка рукой подать — двинем к
нему.

- Особо Аган и Сале просятся идти, — улыбался Фѐдор Книга, — там
ведь их сестра. Еѐ муж — сын здешнего старейшины.

Отряд продолжил путь, несмотря на обволакивающие сумерки. Когда на
чернеющем небе высыпали звѐзды, послышался лай чьих-то собак. На него
откликнулись псы проводников. Шедшие впереди разглядели на береговой