Page 128 - Русская Одиссея
P. 128
- Герой наш Иван — такого тигру завалил!
- Велик злодей — вшестером земляки тащили!
Всех поражали размеры полосатого хищника, его необычайно грозный и
красивый вид. Подошли поглядеть на царя зверей и Семѐн Огонѐк с
Гаврилой Молчуном.
- А у Ивана-то энто страшилище всю шубу напрочь порвало. —
опечалился хозяйственный Семѐн, но, хлопнув по Гаврилову плечу, радостно
воскликнул: — Пусть твои умельцы сошьют для Алексеевича шубу из энтого
зверя!
- Дельно! — коротко ответил Молчун.
Обеспокоенные самочувствием вожака сотники порешили устроить днѐвку
для отдыха дружины, и, в первую очередь для Алексеевича. Ремесленники
сбили ему прочные и просторные носилки, но Иван, увидев для себя такое
средство передвижения, возмутился:
- Вы меня за кого принимаете! Я и ныне пошѐл бы, да днѐвку затеяли.
- Для твоего блага. — спокойно сказал Никонор Новгородец и,
повеселев, добавил: — Вижу, на поправку идешь, и слава Богу!
- Как выйдем, будет тебе обнова, — прогудел степенно Гаврила
Молчун.
- Что за обнова? — недоумевал раненый, но его ближние соратники
только улыбались и перемигивались. Лишь словоохотливый Семѐн Огонѐк
сказал напутственно:
- Дело к ночи, почивай, герой. Утро вечера мудреней…
Осенний рассвет выдался прохладным и ясным. Сборы ростовских
путешественников были недолги. Иван Алексеевич почувствовал себя лучше
— богатырское здоровье не подвело. Он шагал со всеми в неведомые дали,
испытывая в теле непрестанную боль, но не подавал и вида. Иван, к общему
восторгу отряда, радовался обнове — тигровой шубе, — нахваливал
мастеров за хорошую выделку шкуры, гладил мягкий и тѐплый мех. Максим
Балагур, щурясь на Алексеевича, ввернул по этому поводу звонкое словцо:
- По Сеньке и шапка!
Вольная дружина, растянувшаяся в пути на добрую четверть поприща,
подхватила поговорку бойкого острослова, и понеслось по цепочке мужиков:
- По отцу Иван!
- Каково семя, таково и племя!
- Молод годами, да стар делами...