Page 129 - Русская Одиссея

Глава четвѐртая
ХЛЯБИ НЕБЕСНЫЕ

Конец сентября выдался в удэгейском крае тѐплым и влажным. Как-то
вечером сыновья Дункая заверили чужестранцев, что на следующий день
дружина выйдет к большой реке Уссури. Но с утра пошѐл сильный дождь.
Место ночлега, располагавшееся у небольшого ручья, так и не было
покинуто. Постепенно тягучий дождь перешѐл в мощный ливень.

Бурная непогода надолго загнала путников в палатки и шалаши.
Вынужденное безделье они заполняли задушевными разговорами. Велась
беседа и в просторном шалаше сотников, укрытом звериными шкурами.

- Вот Господь сподобил увидеть такое, — сокрушался Семѐн, — до
Уссури оставалось всего ничего.

- За наши грехи энти хляби небесные, — ответил скромный Фѐдор и,
вспомнив разговор с Аганом и Сале, продолжил: — В здешних местах такое
не редкость, и дождь может длиться по нескольку дней кряду.

- Так и до потопа недолго, — ворчал Гаврила.
Дождь, будто в подтверждение сказанному, и во второй день лил как из
ведра. Начался быстрый подъѐм воды в разбухшем ручье у самого лагеря.
Два брата удэгейца пугали наводнением. Алексеевич всполошился:

- Сворачивай стан! Пожитки на горку!
Мокрые насквозь люди лихорадочно суетились, пытаясь спасти всѐ, что
было добыто потом и кровью. Утварь, палатки и оружие волокли на лесную
возвышенность. То и дело среди этого гвалта раздавался голос
хозяйственного Семѐна Огонька, душой болеющего о нажитом скарбе:

- Ядрѐна Матрѐна! А энто кому оставили? Тут не город — завтра с утра
в лавке не купишь!

Едва русские успели перенести все пожитки, как прежнее место стана
залили мутные воды из некогда крохотного ручейка. Всепроникающая влага
была повсюду: и сверху, и снизу, а резкий ветер добавлял новых бед. Речки и
ручьи вокруг небольшой горки, на которой расположились путешественники,
превратились в бурлящие потоки, смывающие на своѐм пути кусты и
деревья. Жуткая картина водного потопа, продолжалась и на третий день, но
ростовчане не сильно унывали. Они больше удивлялись возникшим
трудностям:

- На родной стороне такого не увидишь!
- Кара Господня, не иначе!
- Лихое тут место...
Дождь кончился лишь на исходе третьего дня, и тогда измотанные люди