Page 269 - Советский миф в судьбе Урала

Конфликт пьесы перерастает из «производственного» в кон-
фликт «положительного героя» со своим временем, с несовер-
шенством жизни. Решимость его борьбе придает искренняя
убежденность в том, что он твердо знает, какой должна быть
жизнь, каким должно быть государство, по каким принципам
должны жить люди.

Лагутин ощущает себя едва ли не революционером. Он
всерьез верит в осуществление «диктатуры пролетариата»,
«чистоту принципов» (его главное обвинение бригаде: «Лавоч-
ники вы, а не рабочий класс!», «Вам на все наплевать: на честь,
на совесть… Нас не трогай – мы не тронем»). Герой настроен
«перетрясти» все основания мира, не меньше. Но его идеализм и
бесконечная наивность в понимании окружающих порядков,
возможности их изменить – помноженные на его невротичность
– видны даже в деталях (в том хотя бы, что он у рядовой про-
давщицы Клавдии требует немедленно закрыть киоск, прекра-
тить торговать водкой). В этом же обнаруживается и фактиче-
ское бессилие, беспомощность бунтаря-одиночки, планы кото-
рого рушатся при соприкосновении с противоречивой действи-
тельностью.

Виктора Лагутина критика упорно включала в одну
обойму с другими «современными героям», в частности с Чеш-
ковым из пьесы Дворжецкого «Человек со стороны»233. Но па-
фос Лагутина в том, что он борется не за производственную
дисциплину, а за «правду», что для него равнозначно «социа-
лизму».

Гораздо точнее было бы сравнить героя Бокарева с ре-
альным человеком, морским офицером, замполитом Валерием
Саблиным. Последний тоже отличался, по видимому, психиче-
ской и эмоциональной неуравновешенностью (считал, что стра-
на погрязла в «политическом болоте», восхищался подвигом
лейтенанта Шмидта, отправил письмо Хрущеву чуть ли не с

233 В таких героях хотели видеть признаки появления поколение моло-
дых прагматиков, готовых бескомпромиссно бороться за наведение
порядка на производстве, способных отделить идеологию от вопросов
экономической эффективности, ставящих деловую этику выше «чело-
веческих отношений».

268