Page 24 - Советский миф в судьбе Урала

ресовала художника лишь с точки зрения возможности предста-
вить труд земледельца в своей идеальной, изначальной сущно-
сти, то картину Худоярова отличает особая острота видения все-
го происходящего.

По картине Худоярова можно не только детально изу-
чать технологию производственного процесса. Художник абсо-
лютно точно передает профессиональное положение буквально
каждого рабочего, отмечает его роль в организации производст-
венного процесса, проявляя при этом внимание к различиям в
социальном статусе мастера и рабочих. В работе П. Худоярова
нет широких обобщений, типизации (которые так важны в ис-
кусстве), но заинтересованное искреннее отношение художника
к действительности, к окружающему миру превращает его кар-
тину в важный художественный и исторический документ сво-
его времени.

В целом, произведения Венецианова и Худоярова разли-
чаются не только и, может быть, не столько предметами изо-
бражения. Картина Худоярова рождена как будто другим, чем
творчество Венецианова, временным потоком, кажется вобрав-
шей в себя опыт иной жизни. Обе картины не просто представ-
ляют разные полюса русской жизни, но словно бы принадлежат
разным реальностям, между которыми лежит качественное, ста-
диальное различие.

Картина Павла Худоярова, по понятным причинам, не
стала достоянием российской художественной общественности
того времени, тем не менее она осталась не просто первым, а
едва ли не единственным произведением на данную тему в рус-
ском дореволюционном искусстве13. Справедливости ради сле-
дует сказать, что «одну из первых картин в западноевропейской
живописи жизни рабочего класса, индустриального труда»14, –

13 Нельзя же всерьез считать «Кочегара» (1878) Н. Ярошенко «первым
изображением русского индустриального рабочего». Да и портреты
донбасских шахтеров Н. Касаткина 90-х годов – это произведения не-
сколько иной направленности, несущие заметный социально-
политический подтекст.
14 История зарубежного искусства. – М., 1984. – С. 281.

23