Page 334 - Русская Одиссея

притихший ордынский стан. Над полем завыли рожки, раздались резкие
крики сотников. В ответ им захрапели боевые лошади, загалдели нукеры,
звеня оружием. Выстраивались грозные ряды конных сотен.

На холме русские люди тоже готовились к бою, хотя и без особой надежды
на успех. Неожиданно перед ратниками, сотворяющими спасительные
молитвы, прощающимися с друзьями и близкими, выступил Фѐдор Книга. Он
в это роковое утро больше отмалчивался и думал о чѐм-то, а тут обратился с
речью:

- Жизнь человечья скоротечна. Мы, братья и сестры, за свои двадцать
иль тридцать лет повидали много — и хорошего, и плохого в энтом суетном
мире. Видели, какой благостной породил землю Господь: как величавы и
прекрасны еѐ леса и горы, моря и реки, пустыни и степи. Жаль, люди на
земле уж больно разные. Одни хотят угнетать и праздновать, жить в неге и
сладострастии, но есть и другие, которые трудятся от зари до зари, кормят
свои семьи, помогают слабым и больным. Именно за ними будущее, а не за
трутнями и кровососами. «Бешеные» хотят с нами расправиться. После, рано
иль поздно, они снова пойдут на Русь — грабить, убивать, насиловать. Так
защитим на энтом дальнем рубеже русские сѐла и города от сил зла. Мы на
стороне добра, а значит — с нами Бог!

Едва закончил говорить Фѐдор, как Хорон бросил на непокорную высотку
многих своих нукеров. Двести всадников единой конной лавой устремились
к вполне достижимой цели — смять восемь десятков пеших воинов, так
нелепо загораживающих им путь к золоту и славе. Но не всем седокам на
лошадях суждено было домчаться до врага. Скакуны со всего маха
наткнулись на скрытые ветками острые колья и рогатки. Наступило
замешательство: пронзительное ржание, храп, грохот падения и вой
ордынцев, попавших под копыта лошадей. Ко всему этому, в растерявшихся
монгол летели стрелы ростовчан. Иван Алексеевич не успокаивался — на
ещѐ неоправившихся от неожиданной ловушки степняков остервенело
налетели русские воины. Пошла страшная рубка: мелькали молнии мечей, с
тяжѐлым свистом носились топоры и шестопѐры. Обильно лилась кровь двух
народов, орошая дикие северные земли. Ростовский богатырь, нанося
сокрушительные удары своим огромным топором, успевал следить за ходом
боя. Как только он заметил, что ордынцы, оправились и попытались
хитростью заманить сторонников в неравный бой на равнине, витязь гаркнул
во всѐ лужѐное горло:

- Назад! На холм!
Лишь появился зазор между противниками, и сеча распалась, вступили в
дело «жемчужины». Они, стоя на вершине, метко стреляли из лука,