Page 329 - Русская Одиссея

красного зверя — разберите следы. Да прикиньте: кто тут был и куда делся.
Ежели вы толково мне поведаете — серебром одарю.

Работников в свой первопроходческий отряд Тимофеевич подбирал
опытных, и новгородцы охотно откликнулись на знатный посул
предводителя:

- Тимофеевич, ответим — дай срок!
- Следы прочтѐм, как пономарь книгу!
С десяток следопытов разошлись в разные стороны, исследуя всѐ на своѐм
пути. Раздосадованный Терентий, крутясь около Саввы, ныл ему под руку:
- Ничего подобного не было! В прошлом годе какая тут тишина стояла,
и никаких следов. Мы тогда, помнится, и ночѐвку тут устраивали. Никого не
видели и не слышали...
Вскоре к вооружившемуся отряду стали возвращаться разведчики.
Старший и самый бывалый из них, сороколетний Ерѐма Лесовик, держал
речь перед воеводами:
- Многое прояснилось. Была здесь русская ватага, а за ними следом
промчались табунщики немалым числом. Сколь было — трудно угадать.
Мыслю, где-то несколько сот.
- Хе! — сомнительно кашлянул Савва. — Ну, положим, степняки
прошли на конях, вроде ясно. Допустим, с низовьев Камы выскочили... А
русские-то как тут оказались? Откуда им взяться?
Ерѐма молча махнул рукой, и два здоровых новгородца подтащили к купцу
что-то тяжѐлое, завѐрнутое в мешковину. Как только еѐ развернули,
столпившиеся мужики ахнули:
- Покойник!
- Прости, Господи, Твоего раба!
Лесовик стал рассказывать:
- Нашли мы несчастного у тропы. Заколот в спину. Скорей всего,
табунщики дозорного убрали со своего пути. По его одѐже посмотреть — не
знамо кто. Но крестик нательный — православный. И волосы русые, и
обличьем, и белым телом — всем наш. И главное, меч у сердешного был
русский.
Тимофеевич, с благодарностью отдавая следопытам горсть серебра,
взволнованно вопрошал:
- Как по-вашему, люди новгородские? Быть ли нынче сече меж ими?
Разведчики закивали головами:
- Похоже, кочевники догонят наших.
- Крови не избежать...
И в тот же миг с глухих верховьев реки донеслось эхо чьих-то голосов.