Page 336 - Русская Одиссея

Дико визжа от предвкушения большой добычи, монголы устремились в
бой.

Третья глава
СПАСЕНИЕ
На вершине холма кипело беспощадное сражение. Чѐрная масса ордынцев
одолевала горстку ростовчан. Около Алексеевича оставалось всѐ меньше
соратников, и с каждой новой потерей близких людей он становился только
злей. Богатырь крушил монгол направо и налево. В помятых доспехах, уже
раненый в ногу великан ревел как разъяренный медведь, наводя ужас на
врагов:
- Хорон! Где ты, Хорон?!
И в тот момент, когда полторы сотни степняков, окружив десяток героев,
предвкушали скорую победу, над полем боя пронѐсся зычный русский клич:
- Новгород! Новгород!
Если бы ясное осеннее небо вдруг разверзлось громом и молниями — даже
это было бы меньшей неожиданностью и для «бешеных», и для ростовчан. С
тропы, ведущей в низовья Камы, на луговину выбегали высокие
вооружѐнные воины. Первыми их жертвами стали монголы, сторожившие
обоз с заводными лошадьми. Потом новгородские стрелы полетели в спины
ордынцев, осаждающих холм. Завоеватели полумира, по обычаю предков, не
прикрывали спины железными и кожаными доспехами, чтоб не праздновать
труса. Вот и падали наземь поражѐнные сыны великой Монголии. Паника
охватывала их ряды. Простые нукеры кричали предводителям: «Кругом
урусы!» Но монголы не были бы монголами, если не смогли бы ответить на
любой удар судьбы. Они оставили в покое нескольких, чудом выживших
ростовчан и, съехав с холма на поле, дружно сомкнули свои ряды.
- Мы спасены! — в волнении кричал Алексеевич, потрясая
окровавленным топором. — Воля!
Ольга Краса, ещѐ не разглядевшая новгородцев, видя перед собой груды
трупов, не верила:
- Ты бредишь, Иван! Нам не уйти с холма смерти!
Богатырь подхватил, словно перышко, жену и вновь воскликнул:
- Мы спасены! Там новгородцы!
Рядом с ними была другая счастливая пара: Семѐн Огонѐк и Мария Тихая.
Они обнимались и пока не находили слов, чтобы выразить свою радость.
Чуть поодаль раненый в грудь Фѐдор Книга с трудом стоял, опираясь на меч.
Он, улыбаясь, тихо сказал: «Спасибо, Господи!» и, закачавшись, упал