Page 200 - Русская Одиссея

- Окропи водица — девичьи лица!
- Охальники! Вот мы вас!
Переправа близилась к концу, когда с востока подскакали на взмыленных
лошадях сотни Новгородца и Молчуна.
Несмотря на трудности пути, неунывающе выглядел на белом жеребце
Максим Балагур. Он, как и прежде, скоморошничал, вызывая улыбки
окружающих. Максим лихо осадил коня возле Ивана Алексеевича и
захохотал:
- Верите — нет! Ушли мы с горного прохода, оставив у завала наверху
пару тряпичных чучел, сильно смахивающих на воев с копьями. Я последний
уходил и до того смеялся, что верно, вороги слыхали. Внизу их сторожа —
вверху наши потешные стоят при кострах и пялят друг на друга глаза. Так
поди до утра и будут смотреть — вот умора...
Ростовчане из разных сотен бурно приветствовали вновь прибывших
друзей:
- Здорово, Ерѐма! А где же Кузьма?
- Далеко ли наши недруги?
- Да прут! К вечеру увидишь...
Закончился переход русских и бурят на западный берег, но не закончились,
а только начинались в тот день большие неприятности и беды. Коротко
перекусив, воины Алексеевича и Тобоя собирались двинуться вниз по реке.
Брод предводители решили прикрыть двумя сотнями, а сами вместе с Агдой
направили коней на высокий прибрежный холм, чтобы обозреть округу и
посовещаться. Когда воеводы поднялись на него, из-за ослепительного
солнца сразу не всѐ заметили. Порадовали Фѐдоровы лучники, первые
приготовившиеся в дорогу, их длинногривые лошади переминались с ноги на
ногу, грызя удила. И другие сотни постепенно выстраивались. Но тут
предводители увидели с южной стороны приближающийся верховой отряд.
- Неужто и там мунгалы? — заволновался Семѐн Огонѐк.
- Буряты! — обрадовался дальнезоркий Тобой и замахал им плетью. —
Наши!
Русские на холме молча перекрестились, а Иван Алексеевич крикнул
веренице сторонников:
- Трогайтесь! Мы обождѐм!
Воеводам нетерпелось узнать, какие вести придут с юга, и Тобой быстро
съехал с холма навстречу усталым соплеменникам в пыльных халатах. То,
что он услышал, мгновенно сбросило с его лица обычную весѐлость. Тобой
повернул своего жеребца и стремглав помчался обратно на высотку к
русским. Уже там резкую речь бурята переводили Агда и Фѐдор: