Page 74 - Советский миф в судьбе Урала

До второй половины 1919 года Урал продолжал оста-
ваться местом ожесточенной вооруженной борьбы за власть
между большевиками и их противниками. Окончательное от-
ступление белых войск в Сибирь. сопровождалось потоком бе-
женцев с Урала. Начался Исход всех тех, кто не мог примирить-
ся с властью большевиков. С войсками Колчака покинули Урал
более 3 тысяч православных священников и 500 представителей
мусульманского духовенства. В одном Екатеринбурге из
120 врачей 113 ушли с белыми. Сибирские города были навод-
нены уральской интеллигенцией и обывателями. Такая же кар-
тина наблюдалась в Приморье. Несколько последующих лет
Владивосток, население которого увеличилось сразу в четыре
раза, переживал невиданный культурный ренессанс.

Наяву сбывалась мстительная и злобная детская фанта-
зия: вот я сейчас открою глаза, а никого из них нет! Буквально
так говорилось о Екатеринбурге: «Белые в панике бегут, сопро-
вождаемые хвостом перепуганной донельзя городской буржуа-
зии и ее прихвостней – буржуазной интеллигенции. Благодаря
этому паническому бегству, население города резко изменилось:
исчезли с горизонта все прежние «столпы» города, в течении
десятилетий творивших историю Екатеринбурга и бывшие хо-
зяевами его жизни. Построенные руками рабочих дома и палаты
бежавшей буржуазии заняты трудящимися, и город, таким обра-
зом очистился от паразитов трудового класса».49

Воистину так… Только вместе с этим почти целиком
оказался смыт на Урале культурный слой. Не стало тех, чья дея-
тельность определяла культурный облик Урала, тех, кто обеспе-
чивал преемственность духовного развития края, кто призван
был способствовать дальнейшему становлению его самосозна-
ния. На несколько десятилетий на Урале культурная почва (так
же как в Сибири, на Дальнем Востоке) утратила свою продук-
тивную способность, не дав за это время ни одного писателя, ни
одного художника общенационального масштаба. Только к кон-
цу 50-х годов ХХ века в основном завершилась регенерация
этой почвы, но это случилось уже в другой жизни, как часть
другой истории.

49 Там же. С. 74 – 75.

73