Page 241 - Русская Одиссея

виноваты, что некому нас обвенчать!
Мужики добродушно заулыбались:
- У нас Фѐдор Книга по церковной части.
- В обозе есть и серебряное кадило, и золотой крест.
Но тут Фѐдора словно прорвало от негодования:
- Побойтесь Бога! На что вы меня толкаете. Я же не священник и вам в

угоду святотатствовать не буду!
Народ было приутих, но вновь отозвался Балагур:
- Жаль, что свадеб не предвидится, а то у Огонька, я знаю, есть пара

бочонков с заморским вином.
Вдруг перед строем на всеобщее обозрение выскочила Краса и, пылая от

гнева, бойко ответила на все вопросы сразу:
- Трудно нам, девам, пойти замуж без родительского благословения —

обождѐм! И хватит о том!
Всеобщий вздох разочарования провожал еѐ уход. Предводители

закричали: «По плотам!», и началась посадка под солѐные шутки
несостоявшихся женихов:

- Вот и погуляли! Смотри и терпи!
- Да-а-а! Энто не корабли брать и с мунгалами биться. Тут дело
тонкое...

Пятая глава
ЖЕСТОКИЙ ПРИКАЗ БАТУХАНА

В столице величайшей империи мира вновь на слуху была мятежная
дружина Большого Ивана. Позорно провалилась затея Великого кагана с
облавой и поимкой восставших русских мужиков. И вот виновник неудачи,
хан Товлубей, возвращался в Каракорум.

Отдельно от ханской свиты, демонстративно отстраняясь, скакал
молчаливый Хорон с десятком верных «бешеных». Тысячник мог бы и не
ездить на «Голгофу», а как-то продолжить преследование ростовчан по
наказу Ори-Фуджинь. Но он не знал тех северных труднодоступных мест,
куда уплыли беглецы. В Монголии Хорон рассчитывал раздобыть карты
полночных земель и основательно снарядить свою тысячу для дальнейших
поисков Большого Ивана. В первом же монгольском стойбище Хорон узнал,
что на Родину вернулся джихангир великого похода в «вечерние» страны. По
слухам, Батухана сопровождали немногие из монгол, когда-то ушедших с
ним к Волге. Поговаривали, что одни из них погибли, создавая новые