Page 236 - Русская Одиссея

- Что ж, быть по ихнему, — кивнул Алексеевич после объяснений. —
Мы гости здесь, будем уважать хозяев.

И поплыли деревянные громады мимо обжитого берега Ангары, мимо
любопытствующих жителей, утлых рыбачьих долблѐнок и островерхих
чумов. Лишь один плот причалил у селения, которое время от времени
заволакивало сизой мглой: дымокурами[3] спасались от наседавших
комариных туч. У одиноко стоящего кедра сошлись для переговоров Иван,
Фѐдор, Агда и несколько тунгусов. Путешественники старались убедить
аборигенов в своих мирных целях, и те постепенно успокоились. От них
выступил старейшина Учама — сморщенный старичок с седыми косами. Он
рассказал Агде и заинтересованно вникающему Книге об их нелѐгкой жизни:

- Раньше, в мои молодые годы, наши жилища можно было увидеть по
реке до самого Священного озера. Но уже много лет как сюда почти каждую
зиму приезжают по застывшей Ангаре ненасытные монголы. В самых
верховьях всѐ сожжено и разграблено. А здесь, как река замерзает — юрты
переносим подальше от берега, вглубь тайги.

Ещѐ долго даур и русский толмач вели беседу со старейшиной. Уговоры и
подарки подействовали, и Книга вечером доложил предводителям:

- Я заручился согласием тунгуса, что дружину будет сопровождать
хороший проводник — рыбак Кежма. А плыть по реке ещѐ нам не меньше
месяца, и то лишь до порогов, что в низовьях Ангары. Через них плоты не
пройдут. Дальше идти пешими до самого устья.

С толмачом никто не спорил, только Никонор заключил:
- Чему быть — того не миновать...

Когда на ангарскую тайгу спустились вечерние сумерки, два друга, —
Иван и Фѐдор, отгоняя ветками назойливых комаров, обходили сторожевые
посты. Зоркий глаз Алексеевича заметил в сторонке небольшой костѐр, около
которого сидел, задумавшись, охотник Агда. Подошли.

- Дружище, — прервал одиночество даура русский переводчик. —
Почто как сыч один, али не рад нашему братству?

Агда, очнувшись от своих дум, замотал головой:
- Нет, воеводы. Я счастлив, что помог вам разгромить Батыево кочевье

и освободить русских. В боях с монголами я мстил за родных.

--------
[3] Дымокуры – обычно несколько сухих брѐвен. Они располагались так,
чтобы их концы соединялись. Внутри разводили костѐр и подкидывали мох –
деревья тлели.