Page 232 - Русская Одиссея

желание. Поредела в боях ростовская вольница, и негоже нам в столь трудное
время держаться за девичьи юбки, да и табунов лошадей теперича больше не
пасти. К тому же на вольных хлебах и мясе мы окрепли, после скудных
рабских похлѐбок. Просимся к умельцам в сотню Фѐдора. Вместе аккурат
наберѐтся сто воев.

Иван Алексеевич, посмотрев на ободряющие взгляды Никонора
Новгородца и Фѐдора Книги, нехотя ответил мастерам:

- Ладно, быть, по-вашему. Ныне у Книги и Новгородца будут полные
сотни, а к Огоньку, в обоз, прибавим увечных, кои уже не смогут вынести
боевых лишений. Давайте-ка все на сбор — там виднее...

Под глухие удары грома сошлись и выстроились на луговине сторонники.
Сотники, сосредоточенно подсчитав всех, поднялись на бугор, на котором
уже стоял вожак. Фѐдор посетовал:

- Даже с десятью «жемчужинами» дружина едва дотягивает до трѐх
сотен человек, а до Руси ой как далеко.

- Больше не сунемся в губительные степи! — твѐрдо пообещал народу
Алексеевич. — Токмо лесными тропами и реками пробираться будем.

Затем речь держал Книга, который вдруг сам стал мрачнее тучи:
- У нас есть для жизни многое, но нет более любимого княжества и

родни. И не будет!
С разных сторон послышался людской ропот:
- Ты что мелешь?!
- Белены объелся!
Фѐдор уверенно поднял руку и, перебивая всех, пояснил:
- Вы вспомните мятеж и сожженный флот, разгром Батыева стойбища

и взятые там сокровища, вспомните про тыщу убиенных табунщиков в
землях Мунгалии и Бурятии. На Родине нас станут искать и ловить лютые
вороги.

Эти простые истины ошеломили ростовчан. А оглушительный грохот
расколовшегося тѐмного неба с ослепительной вспышкой молнии лишь яснее
отразили отчаяние на лицах и ужас от незавидного их положения. Бывшие
изгоями на востоке, они осознали, наконец, и свою гонимую участь в
ростовском княжестве. У молодцев опустились руки и потухли взоры, а что
было говорить о стариках и особенно о девушках, которые заревели и
заголосили:

- Почто у нас горька судьбинушка!
- Не увидеть более ни родню, ни близких!
- Негде бедную головушку приклонить...
Воеводы молчали, не зная, что сказать. Дождь полил как из ведра, а