Page 228 - Русская Одиссея
P. 228

русло реки и возликовал:
       - Никак обошлось!
       - С нами Бог!

  Около истока Ангары отважных мореплавателей с восторгом
приветствовали пешие русские и буряты, ушедшие с утра по суше. Но
всеобщая радость была преждевременна. С одним из последних судов, где не
оказалось плотогонов, умудрѐнных опытом речных и морских плаваний,
произошла беда. Всем известная бесшабашность и лихость Максима
Балагура дорого обошлась ему и другим. Стараясь побыстрей миновать мыс
и не тащиться в хвосте каравана, он, надеясь на авось, велел товарищам, не
убирая парус, ещѐ и спрямить путь, проплывая в опасной близости от
каменных глыб. Самонадеянность дорого обошлась. Сначала пятеро горе-
мореплавателей налетели на едва заметный камень, и закрутившийся плот
отбросило на скалу. Бревенчатое судно не выдержало удара и на глазах
соседей стало разваливаться. Скарб ушѐл под воду, а потерпевшие, цепляясь
за брѐвна, орали, что есть сил:

       - Браты, на выручку!
       - Тонем!
       Плывущая сзади команда Новгородца тотчас повернула парус,
направив своѐ судно к месту бедствия. Убрали парус и осторожно подплыли
к утопающим. Спасатели кидали людям, барахтающимся среди волн и
брѐвен, чѐрные арканы, крича:
       - Держите, земляки!
       - Вытянем, коли ухватите!
   Несмотря на волнение в озере у грозных скал, Никонор с товарищами
вызволили из холодной купели неудачников. Серьѐзно пострадал только
один виновник происшествия. У Максима была вывихнута рука, и на лбу
красовалась большая шишка.
       - Поделом тебе досталось, Балагур, — досадовал Новгородец. — Мог и
вовсе угробить и себя, и людей.
       - Прости, воевода! — стонал мокрый оружейник. — Более вовек из
вашего послушания не выйду...
   На песчаном плѐсе, в трѐхстах локтях от истока Ангары, раскинулось
пристанище русской флотилии. Вечерняя заря сквозь кучевые облака скупо
освещала разбросанный по побережью лагерь.
   Ростовчане и буряты проводили последнюю совместную ночѐвку. У самой
кромки тѐмной воды пылал трескучий костѐр, возле которого сидели
предводители дружины, Агда и Тобой.
       - Велико ваше озеро, — завязал разговор Семѐн Огонѐк, обращаясь к
   223   224   225   226   227   228   229   230   231   232   233