Page 226 - Русская Одиссея

Глава пятая
ПРОЩАЙ БАЙКАЛ, ПРОЩАЙ БУРЯТИЯ

К вечеру этого необычайного дня разбросанные ветром, как щепки, плоты
заметно приблизились к северному берегу Байкала. На глазах безмерно
уставших и продрогших людей вставали причудливые скалы, огромные
утѐсы и укромные бухты. Плотогоны Ивана Алексеевича и Никонора
Новгородца, поравнявшись друг с другом, поплыли вровень, давая
возможность воеводам поговорить. Иван указал рукой на запад и сказал
новгородскому мореходу:

- Тобой бает, за тем выступом большого мыса лежит залив, из коего
берѐт начало Ангара.

- Не осилить ныне туда дорогу, — с сомнением покачал головой
Никонор. — Лишь бы до суши добраться — околели все, да и спать хотят.
Завтра, коли будет тот же ветерок, думаю, обогнѐм мыс.

- И то правда, скорей бы на твердь вылезти, — оглядывал Иван
оцепеневших и привязанных к жердям соратников, — да костры развести.
Кабы народ совсем не захворал.

Июньское солнце только ближе к полуночи зашло за волнистый лесной
гребень, лишь тогда первые плоты с опущенными парусами достигли
желанного берега. Бревенчатые суда, как слепые котята тыкались тупыми
носами то в жѐсткую гальку, то в мягкий песок, а то еще хуже — ударялись о
надводные или подводные камни. С невезучих плотов часто падали в озеро и
люди, и скарб. Терпящим бедствие на их истошные вопли кидали верѐвки и
протягивали руки. Обошлось без жертв и больших увечий. Народ, несмотря
ни на что, не унывал:

- То не горе, земляки — горе было позади!
- Слава Богу — чуть не море миновали!
Самые крепкие мужики во главе с великаном-вожаком переносили раненых
и ослабевших на сумрачный берег, а буряты тем временем собирали у
опушки леса древесную пищу для столь необходимого огня. Вскоре стальные
огнива уже высекали яркие искры, берѐзовая кора с сухой травой занимались
весѐлым пламенем. Пылающие костры притягивали к себе всех путников без
исключения. Кто-то подставлял навстречу дымному жару то ноги, то бока, а
кто-то в изнеможении просто валился, как куль, на постланную шубу и
забывался тяжѐлым сном...
На утренней заре под шум убаюкивающих волн так не хотелось
подниматься ни русским, ни бурятам — сказывались беспримерные
испытания последних дней. Но возможная погоня и дующий попутный ветер