Page 223 - Русская Одиссея

- Началось...
Жадное пламя стало охватывать и набирать буйную силу. В конце концов
разрастающийся огонь овладел и объял все причитающиеся ему жертвы.
Вокруг него собирались уцелевшие в бою воины Товлубея и Хорона.
Прикрывая горестные лица от нестерпимого зноя, они провожали взглядами
недавних соратников, уходящих к Священному Правителю, и громко
провозглашали:

- Баартай[1]! Баартай!
Гигантский костѐр, набрав неимоверную мощь, неистово гудел,
выбрасывая к синему небу чѐрные клубы дыма, относимые в сторону
уплывающих русских и бурят. Там испуганно заголосили девы, в ужасе
отворачиваясь:

- Матерь Божья! Они встают!
Действительно — трупы, лежащие на самом верху, от жара и рѐва
огненной стихии зашевелились, двигая то руками, то ногами, а то и вовсе
садились. Православные на судах молча крестились.

- Люди, запомните энто! — рокотал над водой голос Алексеевича. — С
мятежа и по сию пору дружина посекла поболе тыщи ворогов. Кому из нас
суждено будет увидеть Родину, передайте: — наши павшие не зря сложили
свои головы.

Лѐгкий ветерок всѐ дальше отгонял плоты от толпившихся монгол, и
только чѐрный шлейф дыма и крики «Баартай!» ещѐ долго преследовали
ростовчан на яву и во сне...

Глава четвѐртая
НА ВЕЛИКОМ ОЗЕРЕ

Дикий Байкал впервые принял в своѐ бурное лоно десятки бревенчатых
судов с сотнями путешественников. Разметать или разбить о скалы плоты и
потопить в бездонной пучине смельчаков для своенравного озера была пара
пустяков. Но страстные молитвы православных оберегали дружину от
худшего, а опытные мореходы ободряли товарищей, внушая надежду на
благополучный исход плавания.

К полудню слабый восточный ветер отнѐс флотилию на двадцать поприщ
от враждебного берега. Алексеевич первый заметил неладное:

- Браты! Никак табунщики за нами следом округ Байкала решили
обскакать.

Между горами Хамар-Дабана и водами озера, по береговой линии