Page 214 - Русская Одиссея

ЧАСТЬ ШЕСТНАДЦАТАЯ

ПОГРЕБАЛЬНЫЙ КОСТЁР У БАЙКАЛА

Глава первая
БОЙ У ПЕРЕПРАВЫ

Свирепые монголы неутомимо преследовали отряд Никонора. Хан
Товлубей мчался в первых рядах на высоком красавце ахалкетинце. Заметив
на реке странные суда из брѐвен, он придержал коня, скинул кожаный шлем
и вытер рукавом чапана пот со лба. Тут же к нему подлетел на пегой лошади
Акинф Дородный и, махая плетью, указал на плывущих ростовчан:

- Горе, мой повелитель! На плотах русские могут уплыть от нас. Они на
море провели за нос Торгула...

- Знаю! — огрызнулся в ярости Товлубей, вспомнив, что ему доносили
с восточного берега Селенги о подозрительной ночной возне противника у
реки. — Я вижу уже Байкал и строй урусских и бурятских воинов. Пока не
поздно я разделаюсь с ними, чего бы ни стоило!..

Лишь на поприще оторвались от преследователей люди Новгородца. С
неподдельной радостью встречали передовой отряд на последнем рубеже
обороны:

- В нашем полку прибыло!
- Вали к нам, земляки!
Ростовский вожак заключил в медвежьи объятия своего лучшего сотника и
без славословия перешѐл к делу, показывая на груду убитых лошадей
вперемешку с деревьями и камнями:
- Сам видишь, какой тут завал, и из чего он. Ставь сотню по левую
руку от меня, а к самой реке отправь конных бурят. Дружинники встретят
ворогов длинными копьями.
- Добро, Алексеевич! — только и сказал Новгородец, спеша разместить
вверенных ему людей.
Иван перед боем оглянулся назад, переживая за обоз. Что-то кричал у воды
Семѐн Огонѐк и отчаянно жестикулировал Даниле Ухвату, подплывающему
на одном из плотов. Приметил Иван и свою ладу в стайке девушек, лица
которых были до того напуганы, что он заскрежетал зубами от злости на
монгол.