Page 19 - Русская Одиссея

Четвѐртая глава
ПРОЩАНИЕ С РОДИНОЙ

Ранним вечером, набрав полон, «бешеные» решили выйти из крупного
города. Они не собирались оставаться на ночь в разворованном и пылающем
местью Ростове Великом. Процессия из верховых степняков, навьюченных
коней и пленных ростовчан, направилась к южным крепостным воротам.
Убитые горем матери и жѐны, пытаясь остановить невольничий караван,
кидались на дорогу под копыта свирепых, подобно их хозяевам, монгольских
коней. Несчастных женщин нукеры безжалостно отбрасывали на обочину и
секли плетьми. Вопли и плач стояли над самым древним городом северо-
восточной Руси:

- Пошто нам энто горе?! Чем прогневали Бога?!
Хитро улыбающийся Хорон, довольный добычей, снизошѐл до
объяснений родственникам обречѐнных:

- Пусть радуются, а не плачут жители славного города, ведь ваши
сыновья будут воинами у великих монгол. Не зря же мы взяли столько
урусского оружия. Дочери станут жѐнами отобранных юношей и мужчин. Я
возьму тех и других ровно по тысяче — увидите сами!

Молодой азиат заливисто хохотал, довольный своей выдумкой и добавил,
скаля хищные зубы:

- Принесите за город дочерям подушки и мужские портки. Тогда им
легче и удобней будет скакать на конях в далѐкую Монголию. Приготовьте
больше одежды, дорога дальняя, а погода разная. Предупреждаю всех:
свидания с уходящими не состоятся. Всѐ, что приталите, кидайте в общую
кучу...

Наконец, огромный поток людей и лошадей вылился из Ростова
Великого. Русоволосые пленники потерянно брели по наезженной дороге в
окружении суровых нукеров, сидящих на длинногривых конях. Новые рабы
смотрели по сторонам, ещѐ не веря, что навсегда покидают родные
окрестности. Среди них, сгорбясь, шагал Фѐдор Книга. Он вздыхал и с болью
в сердце говорил Ивану Алексеевичу:

- Не видать нам более любимого княжества!
На что его могучий друг отчаянно возразил, с ненавистью поглядывая на
сильную охрану:

- Вернѐмся! Хоть куда забросят — всѐ равно сбегу! Нет такой силы,
чтобы меня удержать!

Книга, немного подумав, сказал:
- За три года скольких угнали с Руси в Мунгалию — никто не вернулся.