Page 136 - Русская Одиссея

До самых потѐмок ходил пожилой удэгеец по русскому лагерю, а затем как
растворился в лесной ночи. Разговоры о беглянке продолжались у костров
весь вечер. Гаврила Молчун выражался, как всегда ясно и коротко:

- Видно, не сладко бабе было, вот и ушла...
После полуночи грелся у жаркого огня Фѐдор Книга — главный из
сторожей в этот раз. Вдруг кто-то задел его плечо. Он, встрепенувшись от
легкой дрѐмы, увидел улыбающееся лицо Бии. Молодец протѐр очи, но
молодая женщина не исчезла, а, грея ладони у костра, стала торопливо
рассказывать о своей беде:

- Оставшись без мужа, я долго горевала и даже не заглядывалась на
мужчин, тем более Канда всех их грубо отгонял, не подпуская ко мне. Когда
пришли вы, и я захотела ухаживать за раненым Иваном — стало ещѐ хуже.
Глава рода запретил мне одной отходить от своей юрты. А недавно, перед
вашим отплытием, Канда заявил мне, что я буду его новой женой.
Удэгейский обычай разрешает такое: если умрѐт муж, то вдова может
принадлежать кому-то из ближайших родственников усопшего. Сегодня
утром, как только жители ушли провожать вас, я решила бежать. Вход в
юрту, где я оставалась, сторожила Хулема. Тогда я ножом разрезала шкуры,
покрывавшие хижину с задней стороны, напротив выхода. Выскользнув из
ненавистного дома, я скрытно лесом добралась до одной долблѐнки и плыла
за вами до самого вечера. Когда встали на ночлег, я притаилась на другом
берегу и видела Канду, в гневе кружившего у палаток.

- Что ты собираешься делать? — озабоченно спросил Фѐдор.
- Обратно я не вернусь, — твѐрдо ответила Бия, поправляя чѐрные
растрѐпанные волосы. — И к братьям, и отцу Дункаю тоже, потому как
Канда может силой заставить их вернуть меня к себе.
- Ты хочешь плыть с нами? — проницательно вопрошал русский
толмач.
- Да, я полюбила вашего большого Ивана — он сильный и добрый! —
неожиданно выпалила красавица и, уткнувшись от стыда в свою меховую
одежду, горько заплакала.
- Скажу прямо, Бия, — участливо, но строго говорил Фѐдор Книга, — у
Ивана давно есть возлюбленная, правда, они могут никогда уже не
встретиться.
- Пусть время рассудит всех, — робко просила удэгейка, — а пока не
гоните меня. Я взяла с собой мешочек разных целебных трав и кореньев —
они пригодятся в лютую зиму. Среди них есть женьшень — корень жизни.
Им я лечила поселян и поверь, спасла от смерти многих.
- Спасибо на добром слове, Бия, — признательно ответил ростовчанин