Page 48 - Советский миф в судьбе Урала

цию горнозаводской промышленности в качестве магистраль-
ного направления развития всей хозяйственно-экономической
жизни края отрицали как устаревшие не только прежние тра-
диционные формы ее существования, но и игнорировали инте-
ресы «народного производства» – кустарных промыслов, рас-
тущей фабричной промышленности.

Предпринимаемые центральным правительством меры
не смогли устранить усилившиеся неравномерности и диспро-
порции в перестраивающейся уральской экономике, предотвра-
тить разразившийся топливный и продовольственный кризис,
ухудшение положения в сельском хозяйстве края. Следствием
этого стал рост недовольства населения и социальной напря-
женности (прорывавшихся в организации забастовок, «буйств»
призываемых в армию резервистов, «продовольственных бес-
порядков»).

Край нуждался в переменах, которые изменили бы по-
ложение основной массы горнозаводского населения, раскре-
постили созидательную энергию народного Урала, опирались
на трудовые традиции, зародившиеся в исторически сложив-
шейся здесь системе хозяйствования. Отсутствие подлинной
общественной свободы, ограниченный характер гражданских и
политических прав в России, на Урале (с его сохраняющимся
Горным законодательством, посессионными отношениями)
воспринимались как пренебрежение столичных властей инте-
ресами края, возможностями его развития в соответствии со
своей внутренней логикой, тягой к самоустроению.

Демократические преобразования в стране должны бы-
ли открыть на Урале пути для участия широких масс населения
в решении вопросов своей судьбы, проникновения во все об-
ласти государственно-общественной жизни и культуры. На-
родная психология, направляемая смутным, политически не
оформленным, скорее психологически-бытовым идеалом само-
чинности и самостоятельности, требовала превращения народа
из пассивного объекта воздействия в активного субъекта
строительства жизни.

Именно с такими ожиданиями восприняли на Урале со-
бытия Февральской революции.

47