Page 160 - Русская Одиссея

ЧАСТЬ ТРИНАДЦАТАЯ

ДВА СОКРОВИЩА В МОНГОЛЬСКОЙ ЮРТЕ

Глава первая
ПРОВОДНИК СТАНОВИТСЯ ДРУГОМ

В один из мартовских дней обессиленная от голода ростовская дружина
сделала привал прямо на амурском льду. Народ в изнеможении отдыхал на
санях. Мужики, расстегнув верхнюю одежду, подставляли тѐплому
солнышку вспотевшие рубахи, облеплявшие костлявые тела. Есть было
почти нечего, последние крохи берегли на вечер, потому дружескими
разговорами коротали время.

- Эх-ма! Раньше достался бы изрядный мясной кус иль рыбина.
- Ныне, браты, токмо лясы точить, да водицы испить.
На расстоянии поприща от места отдыха располагалось маленькое
даурское селение. Оттуда вернулась группа ростовчан с проводником Соми.
Они остановились на прибрежной круче и приветственно замахали руками.
Никонор Новгородец и Иван Алексеевич смеялись, держа кабанью тушу,
выменянную на оружие. Фѐдор Книга, бывший с ними, громко кричал
сидящим внизу голодным соратникам:
- К сумеркам Амур пройдѐм! Там еще один посѐлок дауров!
- Чего мелешь, — подтолкнул толмача вожак, — сам баял, что
разорили его мунгалы.
- Главное — реку прошли! Да ещѐ какую! — возбуждѐнно отвечал
другу Фѐдор. — Дай людям порадоваться!
На льду и впрямь возликовали, правда, неизвестно от чего больше: то ли от
долгожданного известия, то ли от созерцания туши убитого кабана.
- Исход Амура-батюшки! Исход лютой зиме!
- Земляки, быть может, ещѐ поймаем удачу за хвост!
Словно крылья за спиной выросли у русских путешественников. Они
будто стряхнули с себя и усталость, и голод. Здоровые волокли и поклажу, и
больных, преодолевая последние поприща ледовой амурской дороги. Всем
хотелось увидеть два притока великой реки, с которых она и начинается. Все
стремились быстрей достичь ночного привала, где каждому перепадѐт
небольшой кусок кабанины, и будут на сон грядущий волнующие душу