Page 343 - Русская Одиссея

своим на холм. Поди, меня заждались.
Взъерошенный Акинф заметался на привязи и заорал, но Иван втолкнул

ему в рот кляп и, малость приструнив, поволок за собой. Бывший толмач,
смирившись с судьбой, покорно засеменил рядом с лошадью, везущей
богатыря по местам недавнего сражения. В наступившей ночи скорбное поле
неплохо освещалось: с неба — луной и звѐздами, а у опушки леса горели
яркие костры, и по невидимой равнине то тут, то там мелькали огни
новгородских факелов. Особняком на холме пылал одинокий костѐр
ростовчан.

Иван с пленником поднялись на возвышенность и подошли к костру. Около
огня сидели те, кто уцелели из дружины: Ольга, Мария, Семѐн, а
тяжелораненый Фѐдор лежал на овчинной шубе. Вожак, предупреждая
вопросы, сам загадал загадку:

- А ну-ка, признайте, кого я к вам привѐл?
- Выводи его поближе к огню... — начал было Огонѐк, но осѐкся,
разглядев невольного попутчика Алексеевича: — Ба! Дородный!
Наступило было гнетущее молчание, которое прервал Иван, вкратце
рассказав о последней проделке предателя:
- Акинф-то у нас не дураком оказался. Когда его изловили новгородцы,
решил вымолить себе живот, разжигая ссору меж победителями. Он не
переставая кричал о наших несметных богатствах.
Ольга и Мария зашлись в нервном хохоте:
- Вот лис!
- Знает, куда свернуть и кому подластиться.
Зато раскрасневшийся Семѐн, вскипев от возмущения, подскочил с
кулаками к Акинфу:
- Ядрѐна Матрѐна! Как ты мог, мунгальский прихвостень, положить
глаз на народное злато!
Алексеевич, сдержанно посмеявшись над благородным гневом Огонька,
махнул рукой:
- Ладно хоть, Дородный про сундук с семейными драгоценностями
Батыя не успел сболтнуть. А новгородцев мы и сами должны одарить — они
нас спасли. Сейчас вот решайте, что с иудой делать. Его нам на суд отдали.
Дородный, услышав это, впал в истерику. Он как-то умудрился выплюнуть
изо рта кляп и запричитал, пав на колени:
- Я не хочу умирать! Я откупился от мунгал — откуплюсь и от вас...
Женщины брезгливо встали и отвернулись от воющего предателя. Краса
потом всѐ-таки бросила с ненавистью, через плечо:
- Уберите от нас гадину!