Page 294 - Русская Одиссея

Огонѐк с Данилой Ухватом подступились к Ивану Алексеевичу, сидящему с
Ольгой Красой на берегу красивого озера. Закатное солнце медленно
уходило за частокол высоких деревьев. Дневная жара уже спала, и от тѐмных
водных глубин веяло прохладой.

- Алексеевич! Туго с едой, — грустно начал Огонѐк. — Оленина
кончилась, а лосятины — чуть. Рыбы покуда нет — токмо сети закинули.

- Без охоты никак не прокормиться, — вздыхал Ухват. — Впереди
Чусовая. Плоты ежели ладить, то силѐнка надобна. Тут у Лобады родня, и
наверняка они подсобят выследить лося.

- Твоя, правда! — согласился Иван. — Наше оленье счастье иссякло, а
золотом не закусишь. Три полусотни выставим на рассвете для ловли зверя.

- Не гомоните попусту, когда загонять станете, — предостерегала
Ольга, кутаясь в тѐплую фофудью. — Книга баял, что степи отсель недалече.
Кабы беды не накликать.

- Опаска не лишняя, — заметил вожак. — На каждый день грядущий
разумно выставлять и дальние дозоры.

У лесного озера всѐ сложилось удачно: и отдохнули, и хорошо поохотились
— забив двух лосей, и рыбы наловили в овальной чаше водоѐма. Всѐ
настраивало людей на скорый выход к Чусовой. Мужики у костров уже
точили топоры для рубки деревьев и делились радостью с земляками:

- Как не сплавать по реке? Чай, быстрей будет, нежели, пешими брести,
да за коряги в чаще запинаться.

- А поклажу тащить на горбу — не мѐд пить.
Следующим днѐм сторонники благополучно прошли лесными тропами по
пригоркам до болотистой реки Исеть. Через неѐ переправились вброд и
остановились на ночѐвку. Вечерняя заря, затухая на западе, красиво оттеняла
поднимавшиеся то тут, то там небольшие горы. Везде темнели сосновые леса
с белыми вкраплениями берѐзовых рощ. В одном таком березняке между
Исетью и пологой горой и разбили лагерь. В наступавших сумерках
запылали жаркие костры, зазвучала непривычная для тех мест русская речь.
Уже в потѐмках Алексеевич с Книгой, обходя стан, заглянули на огонѐк
костра, возле которого кучно сидели десять красавиц дружины.
«Жемчужины» судачили между собой о своѐм, о бабьем. Краса, заметив
мужа, вскочила и, подбежав, нежно обняла его:

- Хочу поделиться с тобой радостью великой: у наших жѐнок и у меня
прибавление будет! Сомневалась я доколе. Понесли ведь мы — все пятеро!

Женщины и девы заулыбались, пристально вглядываясь в мужчин. У Ивана
учащѐнно забилось сердце и, целуя Ольгу, он заклинал:

- Роди мне сына — богатыря!